Несмотря на критическое положение, налеты немецких самолетов на поселок, бомбежку складов и цехов предприятий и, самое главное, вывоз оборудования и эвакуация людей в короткие сроки, в связи с острейшей нуждой на фронте вооружения и боеприпасов, было решено наладить их производство. Прежде всего нужно было собрать необходимые кадры для восстановления разрушенных цехов и организации производства. Большие организаторские способности в этом важном деле проявил К. Клинский, приглашавший для работы сельчан, не уехавших жителей поселка и студентов техникума, преимущественно девушек, ставших основным костяком оборонного производства. В короткие сроки они прошли обучение на смежных московских предприятиях и встали к станкам.

Отстраивались и перестраивались на ходу сильно разрушенные цеха «Спартака». Посреди них стояли горны и «буржуйки», у которых грелись молодые работницы, некоторые из них только что вернулись с трудового фронта. На бывших коммунарских заводах, которые в период репрессий были огульно охаяны за небольшую высоту цехов, начали производить снаряды к авиационным пушкам, толовые заряды для противотанковых мин, а с ноября — и пороховые заряды к реактивным установкам БМ–13, получившим в народе ласковое женское имя — «Катюша». В их производстве принимали участие и работницы портновской мастерской, шившие «картузики». Были организованы и группы по ремонту радиостанций в цехах бывшего электрозавода.

Работы по созданию реактивного оружия были начаты еще до начала Великой Отечественной войны. Впервые наши истребители И–16 опробовали это грозное оружие в боях на Халхин–Голе в августе 1939 года. Эффективность нового оружия была неоспоримой и наша истребительная, штурмовая и бомбардировочная авиация стала вооружаться реактивными снарядами. В этот же период успешно велись разработки этого оружия и для сухопутных войск. Созданный в РНИИ осколочно–фугасный снаряд РОФС–132, называвшийся также М–13, впоследствии начнет широко применяться на пусковых установках БМ–13. И первые опытные машины были изготовлены на Воронежском заводе имени Коминтерна. Главное артиллерийское управление заказало на 1941 год 40 таких установок. Сразу после начала войны принимается решение о начале серийного производства снарядов и пусковых установок БМ–13.

В отличие от артиллерийских снарядов снаряды РС в целом ряде узлов и деталей, а также и сами установки были неприхотливы в изготовлении, что позволило очень быстро наладить их производство, не привлекая большого количества высококлассных специалистов. Наряду с рабочими–специалистами завода «Шарикоподшипник», шлифовавших камеры для снарядов, автозаводцев, изготовлявших части сопла, ордженикидзевцев и краснопролетарцев, строгавших направляющие для пусковых и других установок, в изготовлении деталей снарядов и пусковых установок принимали большое участие и учащиеся ремесленных училищ.

Флагманом, если так можно сказать, «катюшестроения» был московский завод «Компрессор», создавший на базе автомобилей повышенной проходимости ЗИС–6 16–зарядную пусковую установку БМ–13, а затем в содружестве с РНИИ и краснопресненцами — 36–зарядную. Более мобильными в условиях болотистой и лесной местности были установки на легких танках Т–40 и Т–60, на которых впоследствии стали монтировать 48–зарядные установки. Нельзя не отметить огромный вклад нашего завода № 512. За период войны он поставил фронту полмиллиона зарядов к ракетным снарядам и около тридцати миллионов зарядов для мин. Роль залпов реактивного огня была особенно эффективна в осенне–зимний период, когда немецкое командование порой бросало самые лучшие дивизии на Москву. Скученность немцев на всех направлениях дорог и железнодорожных узлов способствовала результативности реактивной артиллерии, «накрывавшей» в считанные секунды большие пространства. Мощный огонь «катюш» в содружестве с сильными морозами приводили в истерики незваных завоевателей, валившихся в снег и кричавших: «Я больше не могу». На карте (см. фото вверху слева) особенно хорошо видно расположение треугольниками гвардейских минометных частей в период контрнаступления. Со всех направлений летели жалобы в Берлин на необычные многоствольные русские пушки. Немцы не раз пытались захватить эти установки, но тщетно, сразу после залпа они отходили на определенное расстояние и маскировались от авиации. В отдельных случаях, когда немцы были близки к цели, установки взрывали. Иногда вместе с ними погибали и воины.

Но М–13 были первыми ласточками. Создавалось и более мощное оружие: снаряды М–30, поступившие на вооружение летом 1942 года преимущественно для минометных бригад, а затем и дивизий. Это были так называемые тяжелые дивизионы. На каждый гектар укреплений врага достаточно было выпустить 20 таких снарядов (как, например, по опорным узлам у города Белева) и от укреплений и живой силы ничего не оставалось. Особенно смертоносной была взрывная волна, гитлеровцев не спасали даже толстые стены железобетонных дотов. Так, на Толкачевском узле сопротивления болховского направления, когда пехотинцы после залпа тяжелых гвардейских минометов вошли в дот, то «были потрясены внутренним видом огневой точки: у амбразур сидели, как живые, вражеские стрелки. Могло показаться, что они сговорились не замечать нашего появления. Смертельная контузия, причиненная ударной волной, превратила их в манекены и чучела. При разрывах же снарядов внутри сооружений там не оставалось ничего». Это оружие становилось предвестником более грозного оружия будущего.

В декабрьские дни на заводе «Компрессор» были изготовлены пять пусковых установок на бронированных железнодорожных платформах: две 72–зарядные и три 16–зарядные. В январе компрессоровцы изготовили 68 ракетных установок и отремонтировали 166. Эти данные говорят о том, что в период начала контрнаступления нашим гвардейцам пришлось хорошо поработать, сметая со снежных полей живую силу и технику врага. На завод нередко приезжали своим ходом фронтовики. Кадровые рабочие и юные ремесленники из Коломны старались как можно быстрей поставить машины на ход, снабжали их запасными частями, добавляя в комплекты краску и кисти с тем расчетом, чтобы не задерживать ремонтный конвейер. А фронтовики при необходимости во время пути сами могли покрасить, да надолго ли? Языки пламени быстро обжигали краску, а потому кабины накрывались защитными бронированными щитками.

Конструкторы завода были в постоянном поиске и создали пусковые установки для Волжской военной флотилии. Их устанавливали на торпедных и броневых катерах в первую очередь для Сталинграда и на всех других, где шли военные действия. В марте 1942 года завод № 512 получает важное правительственное задание — приступить к выпуску 50мм мин и освоить производство пороховой массы, необходимой для выпуска комплектов зарядов к М–13 и к 82–мм и 120–мм минам. В этом же году завод освоил отливку, механическую обработку и сборку к ним корпусов. Все рабочие и служащие считались мобилизованными по месту работы. В военный период работали по 12 часов в сутки.

На фото в середине мы видим жителя деревни Кишкино, проживавшего на Московской улице, Анатолия Сергеевича Кутова. Он был призван в армию в 1940 году, закончил школу танкистов и, судя по гвардейскому значку, служил в гвардейской минометной части и управлял на базе танка пусковой установкой БМ — 8–24. Анатолий Сергеевич со своим орудием «катюша» прошел с боями в Кубани, Крыму, Кавказе, Прибалтике, Германии. Был награжден медалью «За оборону Кавказа».

Владимир МИТЮШКИН

На фото вверху справа: неизвестное подразделение в одной из деревень Западного фронта. 1941-1942г.