Одна из них, пробив крышу и потолок, угодила прямо в шкаф в комнате девочек на втором этаже, другая, пролетев через окно, попала на одну из кроватей в комнате мальчиков на первом этаже. В этот день не растерялся дежурный Федя Колосавцев, гасивший пылающие бомбы и, извиняясь перед девочками за прерванный сон, он сказал: «Я вас спас! Еще немного, и вы все сгорели бы». Вскоре часть студенток выехала к себе домой, но всю жизнь они помнили о своих товарищах — рыцарях, которые почти все пали на полях сражений в первые месяцы войны. Юноши упорно рвались на фронт, и когда это не удавалось, некоторые уходили в партизанские отряды, как, например, Володя Миронов из Жилино. Он пошел вслед за своим родственником, заместителем начальника районного штаба МПВО Алексеем Мироновым, павшим смертью храбрых в составе Подольского истребительного батальона при выполнении особого задания при деревне Романово близ Наро–Фоминска.

Одним из важных объектов поселка был дом № 2 на улице за клубом. Там формировалась одна из военных частей. Eе солдат называли «рокоссовцами», что говорит само за себя, и проследить их путь можно в битвах за Москву. На крыше этого дома также дежурили ополченцы, по три человека. Александр Николаевич Колесников, или просто Саша, попал, по–видимому, под тот самый налет самолетов, которые бомбили общежитие. Во время разрыва одной из «зажигалок» Сашу ранило в левую ногу. В поликлинике его оперировали врачи Чевикова и Пыльнова. Помогал им фельдшер Игнат Михайлович. Надо сказать, этот случай не был единственным. Многие ребята дома № 7 по Дзержинской улице: Федор Агапов, Люда Евсеева, Аня Рогозинская и другие — добровольно вышли на борьбу со злополучными «зажигалками». Не зная их устройства, они порой брали бомбы голыми руками. Федор обратил внимание на одну невзорвавшуюся «зажигалку». Когда он взял ее за «хвост», раздался взрыв, и четыре пальца, словно на ниточках, повисли на ладони смельчака. С израненой рукой пошел к Игнату Михайловичу в поликлинику на перевязку. Пострадал от взрыва и его друг Юрий.

Особенно сильные бомбардировки отмечались в августе, когда немецкие полчища быстро продвигались к Москве. Уже тогда они рассчитывали взять ее с ходу. Но они столкнулись с необычайным героизмом наших защитников, прежде всего ополченцев. Немецкие самолеты днем и ночью рвались к Москве, но их смело атаковали наши летчики, поднимавшиеся с люберецкого аэродрома. Возможно, в боевых операциях принимал участие младший сын Сталина — Василий. Он начал службу в 1940 году в апреле, в должности младшего летчика. К сентябрю 1941 года он уже был старшим лейтенантом и занимал важный пост начальника инспекции ВВС. Восьмого сентября, в 6 часов вечера он демонстрировал свое мастерство: делал виражи и проходил на большой скорости бреющим полетом, делая затем «горки». В полночь с 8 на 9 сентября, во время воздушной тревоги, требовал пустить его к самолету, чтобы подняться в воздух. Василия убедили не делать этого, и он согласился, но предупредил: «Я пойду лягу спать, а когда будут бомбить, вы меня разбудите». На фото в середине мы видим внутренний вид землянки для летчиков люберецкого аэродрома. Возможно, в ней он и ночевал. А вообще, с момента прибытия в люберецкий гарнизон он был поселен в квартире–общежитии летного состава 16 авиационного полка.

По решению ГКО от 4 июля в Москве было создано 12 дивизий народного ополчения. Возглавляли их в основном командиры–преподаватели Московских военных академий. Основная масса младшего и среднего командного состава боевого опыта не имела. В наиболее критический летне–осенний период происходило доформирование дивизий и их обучение. По просьбе Военного совета МВО дивизии народного ополчения предстояло вывести на Можайскую линию обороны для создания мощного оборонительного рубежа Москвы, а затем и фронта. В августе десять ополченских дивизий расположились на Ржевско–Вяземской линии обороны. В трудных условиях ополченцам приходилось каждый день по 6–8 часов строить оборонительные линии и 4–6 часов заниматься военной подготовкой. К концу сентября организационный период закончился включением ополченских дивизий в состав войск Красной Армии. Воинские части формировались также и из истребительных батальонов.

Первоначально наших ополченцев направили в село Семеновское (теперь район Москвы). Конечно, как и все части, они шли с песней. По прибытии на место вырыли землянки и приступили к дежурству. В этот период некоторых ополченцев посетили родные. Тяготы сурового времени и наступивших холодов помогала преодолевать дружба земляков: комбата Ф. Баранова, старшины Н. Кишечкина и командира взвода Ф. Уткина, ополченца А. Колесникова и В. Киселева, В. Катушкина и Демидова... Совсем молодые мальчики, совершенно необученные, шли навстречу холеным вымуштрованным немецким солдатам, вооруженным новейшей техникой. Наши рабочие батальоны получили устаревшие польские, французские, английские, русские, немецкие и канадские винтовки, которые плохо работали, да и патроны к ним трудно было подобрать. Нередки были случаи, когда на целое подразделение выдавалась всего одна винтовка. Весь мир, затаив дыхание, следил тогда за великим противостоянием гитлеровских армий, начавших 30 сентября генеральное наступление на Москву, и войск Западного и резервного фронтов, в помощь которым выдвинулись ополченские дивизии.

Среди них была Пятая московская стрелковая дивизия народного ополчения. В ее состав вошла и часть ополченцев дзержинского истребительного отряда, получившая, по отдельным сведениям, опыт не только маскировок и борьбы с пожарами. Совсем недавно ополченцам удалось поймать сигнальщика при бомбардировке гидросооружений на Москве–реке и ликвидировать немецкий десант у Силикатного поселка. В начале декабря эшелон с ополченцами Пятой дивизии направился в г. Селижарово Калининской области.

После отбытия истребительного отряда из Дзержинского в Семеновское в поселке формировался один из полков, штаб которого расположился в бараках, во дворе бывшей музыкальной фабрики, против вечерней школы. Полк был специального назначения и формировался из моряков, прибывших с Дальнего Востока. Им пришлось сменить морскую форму на красноармейскую. Но морячки не хотели расставаться со своей формой, и по предложению украинца Короля они аккуратно сложили в связки брюки, рубашки, воротники, ботинки и, прикрепив бирки, оставили жителям на сохранение, пообещав потом, после победы, вернуться за любимой формой. Одна из жительниц города — Людмила Александровна, семья которой сохранила 15–20 форм, не без гордости и радости отметила: «И они после войны вернулись все вместе со своим Королем и так нежно забрали свои сохранившиеся формы. Нет, не прав Окуджава, Король остался жив! И в коммунарском дворе 5–го и 7–го домов, словно сошедшего с картины «Письмо с фронта», переодевшиеся моряки, после войны станцевали под радиолу, изготовленную на радиозаводе коммуны.

Владимир МИТЮШКИН

На фото :

ученики школы № 35 во время похода по местам боевой славы Подмосковья. Серпухов,9 мая 1976г.